Поскольку Ближний Восток разделяется на три оси: Турцию, Иран, Израиль и его арабских партнеров, это возможность для Израиля сомкнуть ряды против Ирана. Но чтобы сделать это правильно, ему нужна Турция.
И сейчас настало время для турецко-израильского примирения по множеству причин.
Во-первых, хотя Турция и Иран не являются врагами, возникающие политические противоречия на Кавказе, в Ираке и Сирии значительно охладили двусторонние отношения.
Во-вторых, президент Турции Эрдоган уже посылает Израилю сигналы о том, что он хочет возродить связи с еврейским государством. Израиль будет иметь рычаги влияния, если он ответит на турецкие предложения, которые исходят из точки слабости, в значительной степени из-за прохладной позиции США по отношению к Эрдогану.
В-третьих, восстановление прочных дипломатических отношений сейчас еще больше изолировало бы Иран, т.к. он пытается максимально укрепить свои позиции в преддверии переговоров по своему ядерному досье.
Наконец, Израиль мог бы достичь здесь и целей нацбезопасности: чтобы Турция сдерживала ХАМАС; чтобы Турция прекратила напряженность в Средиземноморье (запасы газа под угрозой из-за турецкой воинственности); и чтобы Турция не препятствовала дальнейшей интеграции Израиля в НАТО.
С другой стороны, Израиль называет продолжающееся попустительство Эрдогана боевикам ХАМАСА на своей территории красной линией. Как и опасения в неискренности, учитывая многочисленные тирады Эрдогана против Израиля и отношения Турции с Ираном. Но приоритетом Израиля является Иран, его ядерная программа и программа высокоточных ракет, а также его основные вспомогательные силы в «Хезболле».
Если Израиль сообщает США и международному сообществу, что он будет действовать против Ирана в одностороннем порядке, то активное взаимодействие с Турцией без вмешательства Байдена согласуется с такими заявлениями. Израилю следует воспользоваться «Соглашениями Авраама», чтобы нормализовать отношения с Турцией, поскольку это окно возможностей может закрыться с учетом постоянно меняющегося политического ландшафта Ближнего Востока.
Нормализация может потребовать некоторой взаимности: будет достаточно вернуться к переговорам об энергетическом сотрудничестве, которое не разрушит существующие партнерские отношения Израиля в Восточном Средиземноморье, и изучить гуманитарные инициативы по улучшению жизни палестинцев в секторе Газа, что особенно беспокоит Эрдогана и его политический электорат на родине.
Учитывая уникальную историческую роль и нынешнюю жесткую проекцию силы в регионе, Турция будет иметь независимую ближневосточную политику в обозримом будущем. Наивно думать, что Турция когда-либо подчинит свои интересы интересам оси «Израиль-Персидский залив» или направит военные силы на защиту этой оси от Ирана. Иран не представляет прямой угрозы для Турции, и как граничащие государства с давними связями, обе страны являются сильными партнерами в торговле и в отдельных областях безопасности, таких как противодействие курдским сепаратистским движениям.
Тем не менее, недавние события демонстрируют более конфронтационную динамику между Турцией и Ираном, которую можно использовать. Но Израиль должен действовать осторожно, зная, что Турции нужны союзники, дружественные США, чтобы выслужиться перед президентом Байденом, и что она продолжает поддерживать «Братьев-мусульман» и ХАМАС.
А, учитывая риск, который Иран представляет для Израиля, общую заинтересованность Турции и Израиля в сдерживании Ирана и важные вопросы, которые могут быть решены в интересах Израиля путем нормализации, Еврейскому государству следовало бы изучить возможность возобновления отношений со своим бывшим союзником в ближайшее время.
